Чужие стихи, которые мы любим.

[Anasta Kairaides]

Не плюй в лицо мне словом "дорогой"!
Тебя не назову я: "Дорогая!.."
Не может быть душа твоя живая
Облеплена наклейкой золотой!
Я на эпитет соглашусь любой
И безразлична будет лесть любая,
Но только ты меня, моя родная,
Не оскорбляй прилавочной ценой!
Не проданы, не куплены, не взяты,
Не будут никому принадлежать,
Но каждому близки, доступны, святы
Земля и Солнце, Мир, Отец и Мать...
Есть много слов — и добрых и понятных,
Чтобы свои к ним чувства выражать!

КРОВЬ И ПЕСОК

Здесь, на песке арены,
Время течет иначе:
Слышно, как ветер вздыхает,
Слышно, как чайки плачут.

Только в груди тихо,
Словно за миг до взлета
В небо. «Молчи, сердце» ,-
Словно шепнул кто-то.

Что же меня держит
В этом прОклятом мире?.. –
Белый песок арены.
Глаза распахнуты шире.

Схватка. Почти танец.
Так, по своим законам.
Время рванет по ребрам,
Взорвется гитарным стоном.

Скрип песка под ногою,
Пенье бичей над телами…
Девушка в ярко-алом
Неслышно танцует с нами.

Пламя взметнется в небо,
Стиснет в объятьи страстном…
Алая кровь на белом –
Это почти прекрасно.

Станет полет — паденьем,
Станет конец — началом…
Смерть — это просто имя
Девушки в ярко-алом.

Ненависть — и свобода…
Боль — это так мгновенно.
Рвется сердце из тела
На белом песке арены.

Сталью звенят струны
Нервов. Душа — в клочья.
Белый слепой полдень
Вдруг обернулся ночью…

Мир — это ты. Знаешь?
Каждый удар — милость...
Под опрокинутым небом
Смерть надо мной склонилась.

Третий — всегда лишний,
Но не сейчас, с нами…
Девушка в ярко-алом
Смотрит твоими глазами.

[ЧертополохЪ]

"Проводила друга до передней, постояла в золотой пыли.." Ахматова.

[Kimi]

"Только давай без лжи во спасение,
Иначе сразу отбой.
"Всё будет хорошо!" - самое хреновое утешение.
Гораздо лучше:"Я не знаю, что будет дальше,но проживу это вместе с тобой"."

[Tolu12]

Они купили нового кота —
Шикарного сиамца, дорогущего.
А беспородного — от носа до хвоста —
Швырнули за порог. И он, мяуча,

Прильнул к дверям: «Хозяин, отвори!
Впусти меня обратно, замерзаю!
Я голоден!» — как будто бы молил.
Ну почему никто не открывает?

Котёнок плакал. Он не понимал,
Что не домашний он теперь, бродяга!
Ну, а мороз тем временем крепчал.
И у порога замерзал бедняга…

Вдруг чей-то тёплый ласковый язык
Лизнул котейку. Это был Полкан,
Лохматый пёс, почти уже старик.
Соседний дом он в будке охранял…

Вот так и зажили они вдвоём —
В собачьей будке пёс и кот при нём.
Полкан кота кормил и согревал,
Свою подстилку в стужу подстилал,

Делил с ним поровну еду и кров.
Котейка снова весел и здоров.
Полкан, котёнка взявший под опеку, —
Намного человечней человека…

[Марго-Маргаритка]

Если спросит однажды вдруг кто-то: «А кем же он был?»
Я отвечу: «Вы знаете, он был безумно хорошим.
Мой любимый мужчина… Но он так легко отпустил…
Он останется частью меня. Но останется в прошлом.»

Я не знаю, что дальше… Страшней, что не знаю – зачем? –
И не выход совсем – целовать нелюбимые плечи...
И ты знаешь, малыш – алкоголь не решает проблем...
Ведь я помню тебя… и от этого время не лечит...

[Kimi]

Ну, здравствуй, моя молодая соперница...
Ты хочешь общения? Давай пообщаемся.
Гляжу от тебя теперь нету спасения,
С тобой в Интернете мы часто встречаемся...

Тревожишь меня и в будни, и в праздники...
Лицо прикрывая смешною картинкою,
Ты часто заходишь ко мне в "Одноклассники",
Тебя называю "своей Невидимкою".

Уже привыкаю к твоим посещениям.
Ну что ты желаешь узнать? Не сломалаcь я.
Разлука уже не имеет значения:
Какою была я, такой и осталась я...

Наверно, не всё у вас гладко сложилось,
Раз ты ко мне ходишь. Но мы отвлекаемся,
Не я виновата, что так получилось:
Любовь - ведь она очень быстро кончается...

Твоя тоже кончится. Дальше останутся
Одни бытовые проблемы. Расплата!
И сердце твоё точно также обманется,
Как сердце моё обманулось когда-то...

А я буду жить, пусть одна, но спокойная...
Уже отболело, уже отпечалило.
Неважно, что буду я чьей-то любовницей.
Ведь это от слова "любовь" получается?

А ты будешь ужин готовить и ждать его,
А он подзадержится с новою дамою.
Теперь это будет твоим ожиданием
С трусами, носками, посудой, скандалами.

Ты знаешь, а мне тебя жалко становится.
Да ладно. Не стоит об этом печалиться.
Наверное, лучше быть чьей-то любовницей...
Хотя бы от слова "любовь" получается...

Ольга Назаренко

[Anasta Kairaides]

I

Тот вечер мне запомнился надолго...
Лазурный берег, мягкий шепот волн.
Легенда старого морского волка,
Утес, маяк и терпкий запах смол.
Веселый смех под грохот кружек рома,
И сказке страшной верится с трудом.
Про рыцаря свободного от дома,
Про ужас моря с дьявольским лицом.
Возлюбленного сына Преисподней,
Любовника богини вод морских...
Страшнее душегуба с подворотни
Лорд-Капитан разбойников лихих.
Жестокий, бессердечный, беспощадный,
Сгубивший множество безвинных душ.
Грабитель дерзкий, злой, без меры властный,
Петли пеньковой долгожданный куш.

II

В неясном свете прогоревших углей
Под тихий храп пьянчуги-моряка
Мне чудился стук молотка, смех судей,
Усталый вздох сквозь маску палача.
Во сне я почему-то страстно верил,
Что все не так! Что есть двойное дно.
Не знаю, может, я самонадеян?
Спасая жизнь пирата все же. Но...
Прохладный ветер, потянувший с моря,
Заставил вздрогнуть, вынырнув из сна,
Оставив после ощущенье горя,
Паденья в пропасть, где не видно дна.
В слепом отчаяньи рванул оттуда,
Забыв о спутнике, прочь от костра!
Навстречу волнам, бьющим в камни глухо,
На встречу, изменившую меня...

III

С последними закатными лучами
Возник на горизонте черный бриг.
Меж бурыми от крови парусами
Разнесся в небе чайки белой крик.
С тяжелым звоном брошен якорь в воду,
И за борт шлюпка спущена давно,
Под весел плеск скользит неспешно к гроту...
Я замер в ожидании... Чего?
Предчувствовал ли я, что будет дальше?
Как сложится картина судеб двух?
И что неволя будет много слаще,
И крепче стали плен любимых рук.
Меня скрутили во мгновенье ока,
Приставив к горлу нож, к груди — мушкет.
В Его глазах усмешка злая Рока,
Во тьме погас моей надежды свет

IV

Ночной кошмар всего морского флота,
Их грозный ужас, негодяй, злодей...
Суровый, жесткий, одинокий просто.
Уставший от себя и от людей.
Склонился надо мной и смотрит странно,
Одним касаньем обжигая плоть.
Пытая душу, растревожив раны,
Рождая жар, что плавит даже кость.
И бездна Адова горит во взгляде,
Стремясь сломить, обречь на муку, боль.
Но тонет вновь в морской безбрежной глади
Покорности, что мне вменили в роль.
Обласкана лучами солнца кожа,
Влюбленно ветер треплет шелк волос.
Смиренный раб распят на мягком ложе -
Юнец в венке из виноградных лоз.

V

Я в качке волн познал впервые ласки,
Изведав их под мерный скрип снастей.
Безумию отдавшись без опаски,
Забыл про все что было, без затей.
За грацией упрятал Он нервозность,
За горьким ядом — слабость, боль и страх.
Ведь нет у Капитана прав на склонность -
И терпит Чёлн Любви великой крах.
Душа оставлена в плену навеки
На острове пиратском среди скал.
В оковах жадных трепета и неги,
Никто из нас которых не искал.
И хищный образ жгучего брюнета
Проклятием, клеймом на сердце лег.
Я для Него — разменная монета,
И совести очнувшейся упрек.

VI

Проклятье небесам! Я словно бредил...
Тогда, на пляже, и во снах потом.
Все эти годы просто слепо верил,
Что Он найдет меня. Что помнит Он.
Один опять я. И друзей не стало.
Когда успели кануть, скрыться в тьму?
А впрочем, я не так уж и держал их...
Важней гораздо Тот, кого я жду.
Все ближе силуэт, еще немного,
И станет слышен быстрый шаг ботфорт.
Кому молиться — дьяволу иль Богу? -
За встречу эту, позабытый порт...
А сердце гулко бьется в ребер клетку.
Удар, другой... и в горле встанет ком.
Моя погибель, падшей жизни метка...
Ну, здравствуй! С возвращением домой.




«Мальчик, навечно ты мой!»


Твои губы цвета коралла,
Твои губы вкуса корицы,
С нежностью их целовал он,
Хмелем страсти рискуя напиться.
Капли пота на пояснице,
Танец сплетённых языков.
Жар ладони на ягодице –
Нет в мире слаще оков!
Нега в глазах изумрудных,
Стон в приоткрытых устах.
Прошлое их было трудным –
Ненависть, обида и страх.
Но всё преодолеть они смогли.
Мужчины! Победители! Герои!
И в жизни русло мирное вошли,
Стряхнув привычные им маски, роли.
Касаются руки, встречается взгляд –
И время замирает на миг.
Две души соединил обряд,
Вечный, как весь этот мир.
Страсти поток захлестнул с головой,
Шёпот имён звуком сорванным, томным.
Тихое: «Мальчик, навечно ты мой!»
И едва слышный вздох, удовольствия полный.

[Kimi]

В последнее время мне вспоминается фрагмент из моего детства:
Голубое небо, солнце и желтое море одуванчиков.
И я, одетая в платьице, белые гольфики и сандалики,
Иду и лопаю с беззаботностью мороженое в стаканчике.

Откуда-то с балконов доносится музыка - наверное, диско, 80-е,
А я смотрю на одуванчики, которые так любит моя черепаха...
Да, мне еще повезло застать в Москве время доперестроечное,
Когда мы жили без всех этих дефицитов, преступлений и страха.

И мое детство мне вспоминается каким-то солнечно-безоблачным,
Когда мы щупали хлеб ложечкой и покупали его без целлофана,
Пили минералку из аппаратов на улице, порою стаканы не ополаскивая.
Да, много было светлого и чистого - всего здесь перечислять не стану...

Мы тогда часто ходили в гости, заглянув по дороге в булочную.
Сейчас булочные - архаизм, вместо них понастроили гипермаркеты.
Мы еще выписывали "Юный Натуралист", читали Жуль Верна и Джека Лондона,
А вместо жестоких компьютерных игр - играли в шашки и шахматы.

Мы не были такими уставшими, озлобленными и циничными,
У нас не было тогда (даже у старших) мобильных телефонов.
И когда мы, дети, в своих дворах до поздна заигрывались,
Наши мамы кричали нас ужинать прямо с балконов.

Но мы выросли, мы стали взрослыми другого тысячелетия.
Только в каждом из нас остались всё те же девочки и мальчики.
И когда наступает лето - то нам часто вспоминается детство
Из голубого неба, солнца и желтого моря одуванчиков.

Агния Сварогски

[Xr333]

Здесь, на песке арены,
Время течет иначе:
Слышно, как ветер вздыхает,
Слышно, как чайки плачут.

Только в груди тихо,
Словно за миг до взлета
В небо. «Молчи, сердце» ,-
Словно шепнул кто-то.

Что же меня держит
В этом прОклятом мире?.. –
Белый песок арены.
Глаза распахнуты шире.

Схватка. Почти танец.
Так, по своим законам.
Время рванет по ребрам,
Взорвется гитарным стоном.

Скрип песка под ногою,
Пенье бичей над телами…
Девушка в ярко-алом
Неслышно танцует с нами.

Пламя взметнется в небо,
Стиснет в объятьи страстном…
Алая кровь на белом –
Это почти прекрасно.

Станет полет — паденьем,
Станет конец — началом…
Смерть — это просто имя
Девушки в ярко-алом.

Ненависть — и свобода…
Боль — это так мгновенно.
Рвется сердце из тела
На белом песке арены.

Сталью звенят струны
Нервов. Душа — в клочья.
Белый слепой полдень
Вдруг обернулся ночью…

Мир — это ты. Знаешь?
Каждый удар — милость...
Под опрокинутым небом
Смерть надо мной склонилась.

Третий — всегда лишний,
Но не сейчас, с нами…
Девушка в ярко-алом
Смотрит твоими глазами.

[Kimi]

А какого цвета счастье?..- А счастье какого цвета?
- Цвета звенящего лета,
Яркого синего неба,
Цвета хрустящего хлеба,
Детской улыбки-смешинки,
Первой летящей снежинки,
Цвета заката, восхода,
Ёлки и Нового года,
Цвета весенней капели,
Песен, что птицы нам пели,
Цвета морского прибоя...
- А счастье... оно какое?
Где оно скрылось? Ответь мне.
- Там, в пожелтевшем конверте,
Может, живёт между строчек.
Счастье – ранимое очень...
В старых оно фотоснимках,
В светлых слезинках-дождинках,
В нежности рук сильно-властных,
В голосе: «Солнышко, здравствуй»,
В сказке, где нас только двое,
В мире, где дышит любовью
Каждая клетка земная –
Там оно прячется, знаю.
- А счастье... оно вернётся?

- А видишь – на небе Солнце?..

Лана Майская

[Anasta Kairaides]

Xr333
Этот стих уже есть


Мы говорим не "штормы", а "шторма" -

Слова выходят коротки и смачны:

"Ветра" — не "ветры" — сводят нас с ума,

Из палуб выкорчевывая мачты.

Мы на приметы наложили вето -

Мы чтим чутье компасов и носов.

Упругие тугие мышцы ветра

Натягивают кожу парусов.

На чаше звездных — подлинных — Весов

Седой Нептун судьбу решает нашу,

И стая псов, голодных Гончих псов,

Надсадно воя, гонит нас на Чашу.

Мы — призрак легендарного корвета,

Качаемся в созвездии Весов.

И словно заострились струи ветра -

И вспарывают кожу парусов.

По курсу — тень другого корабля,

Он шел — и в штормы хода не снижая.

Глядите — вон болтается петля

На рее, по повешенным скучая!

С ним Провиденье поступило круто:

Лишь вечный штиль — и прерван ход часов,-

Попутный ветер словно бес попутал -

Он больше не находит парусов.

Нам кажется, мы слышим чей-то зов -

Таинственные четкие сигналы...

Не жажда славы, гонок и призов

Бросает нас на гребни и на скалы.

Изведать то, чего не ведал сроду,-

Глазами, ртом и кожей пить простор!..

Кто в океане видит только воду -

Тот на земле не замечает гор.

Пой, ураган, нам злые песни в уши,

Под череп проникай и в мысли лезь,

Лей звездный дождь, вселяя в наши души

Землей и морем вечную болезнь!

(В.Высоцкий)

[Kimi]

«Теряя лучшее украшение —
Еще любимую вами женщину,
Терпите гордо свое крушение!
Вы джентльмен или деревенщина?

Она не жертва для приношения,
Не обещала и не обещана.
Любовь уходит без разрешения…»
P.S. Простите.
Чужая женщина.

Златенция Золотова

[Фрезия]

Сидит и плачет та, что всех была сильней.
Доволен? Ты сломал ее - ликуй!
Но знай, что до остатка твоих дней,
Тебе, родной, уж не найти такую!

Никто не будет так тебя любить,
Прощать все твои промахи не глядя,
Так, как она, себя тебе дарить
Всю до конца и до последней пряди.

Хочу тебе сказать, что ты герой -
Суметь сломать такую, до основы.
Наверно трудно выпало порой,
С нею, влюбленной, быть таким суровым?

Ты знаешь, это надо так уметь.
Смотреть на ее слезы улыбаясь,
И уколоть так, чтоб от боли умереть,
И делать больно, даже не касаясь.

Ну что же, поздравляю - победил!
Иди, любуйся, как она разбита.
Ее ты гордость навсегда убил.
Убил и душу, что была прочней гранита....

[Цвиркун]

Сломал он то,
Что было косяками
Всю боль, что обросла
Любовь веками
Освободил ее
От боли и потерь
Душе открыл свободы дверь
Спасибо, за любовь, за труд
Прощенье просят у чужих
Свои поймут.

[Vera A Mongolova]

Борис Пастернак
Гамлет

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске
Что случится на моём веку́.

На меня наставлен сумрак но́чи
Тысячью биноклей на оси́.
Если только можно, Авва, Отче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

[Kimi]

Придумывай мне имена!
Смешные!.. Шальные и звонкие!
Захочешь, я буду - Весна...
Девчонка с задорною челкою!

А хочешь, я стану Огнём
Июльской отчаянной полночи.
Сожгу все мосты! О былом
Наутро тебе и не вспомнится...

Зови меня Вьюгой!.. Зимой,
Целующей щёки и руки!..
Немножко колючей и злой...)
Но только не серою Скукой!

И всё же, я - Осень твоя!
Касаюсь висков твоих нежно
Усталым листком октября...
А ты называешь... Надеждой...

***
Щекочешь волнующим... СЧАСТЬЕ...
Дыханье и время сбивая!..
И мир, разлетаясь на части,
По-прежнему, кажется раем!..

Маргарита Назарук

[Цвиркун]

Откуда ты взялся такой хулиган
На темечко прямо свалился
Тебя не в капусте наверно нашли
В репейниках ты народился
Колючий такой, ну прям офигеть
И Аист наверно-на весь мир обозлился
Пока тебя нес- в дороге с горя напился
Кусаешь, целуешь-б..., обалдеть
Сама поняла-стала взрослеть
Что не фиг ночью
По диким зарослям шляться
Не будет репейник, за попу цепляться.

[Kimi]

Как часто в жизни ошибаясь,
Теряем тех, кем дорожим,
Чужим понравиться стараясь,
Порой от ближнего бежим.

Возносим тех, кто нас не стоит,
А самых верных предаем,
К тому, бывает, кто нас бросил,
Мы вновь за помощью идем.

Кто с нами честен, презираем,
Врагу мы сами все прощаем,
От друга извинений ждем,
Чужою болью не страдаем,
Свою другому отдаем.
Свое лишь сердце замечаем,
Другому сами разобьем!

От тех кто любит, мы уходим,
К тому, кто нас совсем не ждет,
В пустом, прекрасное находим
И пьем обмана сладкий мед.

Так счастье мы свое теряем,
А вслед за призраком идем,
Так трудно все мы понимаем,
Так поздно все осознаем...

Лариса Еремина

Добавлено спустя 1 минуту 56 секунд:
И когда ты научишься отпускать,
Не хватать за рукав, не искать причину...
/Норовя на мгновение задержать,
Ты рискуешь навек приковать мужчину./

И когда ты научишься отпускать,
Не ко всем чертям отправлять, а с Богом,
Ты почувствуешь легкую благодать
От того, что ненужное - за порогом.

И когда ты научишься отпускать
Тех, кто хочет уйти, но уйти не может,
Ты поймешь, что свобода тебе под стать
И нигде не болит, и ничто не гложет.

И когда ты научишься отпускать
Насовсем, навсегда. Безвозвратно то есть...
Это самое страшное - жить и знать:
Он - с тобой, но мечтает в чужую повесть...

ZLATENTSIA ***ZOLOTOVA***

[Anasta Kairaides]

Его глаза — подземные озера,

Покинутые царские чертоги.

Отмечен знаком высшего позора,

Он никогда не говорит о Боге.

Его уста — пурпуровая рана

От лезвия, пропитанного ядом;

Печальные, сомкнувшиеся рано,

Они зовут к непознанным усладам.

И руки — бледный мрамор полнолуний,

В них ужасы неснятого проклятья,

Они ласкали девушек-колдуний

И ведали кровавые распятья.

Ему в веках достался странный жребий —

Служить мечтой убийцы и поэта,

Быть может, как родился он — на небе

Кровавая растаяла комета.

В его душе столетние обиды,

В его душе печали без названья.

На все сады Мадонны и Киприды

Не променяет он воспоминанья.

Он злобен, но не злобой святотатца,

И нежен цвет его атласной кожи.

Он может улыбаться и смеяться,

Но плакать... плакать больше он не может.

[Kimi]

Яркое солнце давит пылинки грудью
Женщина в красном платье глотает дым.

- поговорим о прошлом?
-давай не будем.
- так повзрослела: наглость сменила грим...
раньше, мне помнится, ты рисовала черным
Гордую линию век, а теперь в утиль
Свой карандаш и вульгарные псевдоволны...
Знаешь, тебе идет этот строгий стиль.
- да, макияж - интересная очень тема.
Волны и стрелки - все о моих глазах...
я не рисую линии, это время
их заменило наглостью. Сам сказал.
- куришь... какая мерзость. Тебе не стыдно??
- мне 32, я лошадь, на мне седло.
И сигареты - это уже солидно,
Старая кляча, мужу не повезло.
Все соответствует образу "ля Бальзака".
Ты уходя оставлял светлый образ зря.

В тихом кафе состояние полумрака.
Стрелка часов досчитала уже до ста.

-Дура. Ты стала женщиной. Да. Богиней...
может, и я сыграю в спектакле роль?
- этот спектакль прогорел. И театр закрыли.
Баста. Все реквизиты сожрала моль.
- весь разговор ни о чем. Я тобой любуюсь.
Знаешь, жалею даже. Был молод, глуп.
Нет, я, конечно, нашел ни одну другую...
но эту жизнь променял на твою игру.
- я не актриса. Женщина. Все пустое.
Не о чем говорить, и о том жалеть.
Больше десятка лет тебя помню горем.
больше десятка счастливых с другими лет.

Время прощаться. Встала, кивнула, вышла.
Взгляд остановлен минуту на потолке.
Кто мог подумать: 13-ый год он дышит
Улыбкой ее и ямочкой на щеке...

Елена Крамаренко